Как же в этом новом замке холодно - гораздо холоднее, чем в родном Винтерфелле. Почему ей все время то больно, то холодно, то мерзко, и постоянно - ужасно страшно? Когда-то давно, после казни отца в Королевской Гавани, Джейни решила, что это самый отвратительный момент ее жизни и хуже просто быть не может. Семейная жизнь с садистом Рамси, из спальни которого Джейни выходила вся в укусах, кровоподтеках и синяках, заставила девушку переменить свое мнение. И только она смогла добиться помощи от Теона и понадеялась на спасение, как оказалась лицом к лицу с новой напастью.
Рамси ее, может, и мучил до полуобморочного состояния, но Джейни хотя бы понимала, что после всех пыток ей оставят жизнь. Она ценилась, как гарант сохранения севера в руках Болтонов. Зато здесь ее никто беречь не станет. Что лучше: жить в мучениях или умереть сравнительно быстро и безболезненно по справедливому решению Джона Сноу? Освободившись от гнета своего мужа, Джейни решила, что все-таки хочет жить. Причем настолько, что готова хоть завтра снова вернуться к Рамси. На самом деле, возвратиться ей хотелось не только поэтому. Джейни знала, что замок захвачен и младший Болтон вместе с ним, но ей не верилось, что Рамси мог погибнуть. Глядя в темный угол комнаты, Джейни так и видела там его шпионов, его разъяренных собак и его самого - пришедшего за ней, Джейни, чтобы забрать ее. Джейни принадлежит ему, а она убежала: Рамси доберется до нее и обеспечит справедливое наказание. Он уже, наверное, совсем близко, но Джейни виновата сама.
Может, лучше все-таки поговорить с Джоном, признаться, что она мерзкая самозванка? Он защитит ее, убьет или отдаст мужу? Джейни всхлипнула, не представляя, что из всего этого пугает ее больше всего. Она же знала Джона с самого детства, может быть, он спасет ее? Посадит за тысячу крепких замков, где ее не достанет Рамси - ах, ведь он, верно, совсем уж близко, крадется по снегу за Джейни, сжимая в зубах нож, окруженный стаей своих оскалившихся "девочек"? Нет, Джон разозлится еще раньше, чем муж доберется до нее и снова начнет стегать плетью, впиваться заостренными зубами в нежную кожу шеи, оставлять глубокие кровоточащие борозды на спине и сжимать и кусать грудь до тех пор, пока она не превратится в нечто синеватое и опухшее, с темно-багровыми, чем-то сочащимися сосками. Джон раньше обвинит ее в том, что она выдала себя за его любимую сестренку и отобрала у него Винтерфелл, выйдя замуж за его врага. Он раньше прикажет отправить ее шлюхой для одичалых варваров в бордель или вовсе казнит ее у подножия гигантской стены.

Джейни поняла, что давно и тихо рыдает, когда начала захлебываться от слез и спазмов в горле. Девушка еще несколько раз всхлипнула и приказала себе успокоиться, но горячие соленые капли все текли и текли. Она не понимала, отчего так дрожит: от холода или рыданий.
- О старые боги, прошу вас, помогите, пожалуйста, помогите мне, - трясущимися губами горячо прошептала Джейни. - Пусть... пусть все это закончится, - совсем жалобно и по-детски просила она. Джейни давно поняла, что боги не отвечают ей. Вряд ли они вообще знают о ее существовании и слышат жалкие заплетающиеся молитвы. Боги не помогли ей в Красном Замке, не помогли в Винтерфелле, не помогут им теперь. Какое им дело до Джейни Пуль, даже назовись она хоть трижды Арьей Старк? Однажды они послали ей Теона, но теперь она на стене на волосок от смерти, а сам Теон остался в Винтерфелле. Жестокие боги, но больше ей не у кого вымаливать помощи.
Тяжелая дверь жалобно скрипнула, и на каменный пол ступили чьи-то сапоги. Джейни вскинула голову, отчаянно вглядываясь в силуэт на пороге. Трудно было различить его в полумраке. Неужели боги сжалились над ней и послали кого-то для спасения? Или это Рамси пришел за нею, а может, Джон со своим мечом, который отделит ее голову от тела? Но перед Пуль была всего лишь незнакомая прекрасная женщина с длинными светлыми волосами, горделивой осанкой и решительными серыми глазами. Женщина, даже скорее девушка, была похожа на прямую стальную стрелу со звонкой холодной красотой оружия. Джейни не знала ее, но очень старалась не бояться. Это всего лишь женщина, а вовсе не мужчина, который может оказаться мучителем или палачом, сказала она себе. Это такая же женщина, как она сама. Джейни смотрела на незнакомку из своего угла настороженно, как загнанная лань, но слезы хотя бы начали высыхать. Джейни вжалась в своей угол на низком подобии кровати и поплотнее закуталась в утепленную, но неподходящую для мороза возле Стены накидку.

Отредактировано Jeyne Poole (2014-05-18 21:27:23)