- Твой ход.
Дракон, замерев на игровом поле, скалил пасть в направлении Короля противоположного цвета. Хороший ход, удачный - Геррис широко улыбнулся, радуясь сконфуженной физиономии Квентина Мартелла.
Так-то, мальчик, - не играй в кайвассу против опытных игроков.
Квентин, закусив верхнюю губу, раздраженно отмахнулся, вызвав у друга новый приступ смеха.
Дринкуотер, насмеявшись от души, блаженно растянулся на подушках, прикрыв глаза и медленно вдыхая терпкий аромат благовоний.
Последний наводил на размышления.
День сменялся ночью и новым днём. Раз от разу, постоянно и неизменно.
Никогда ещё не было за всю историю великой Валлирии и вольных городов такого, что этот неизменный порядок нарушится. Пожалуй, никогда и не будет.
Ведь если что-то привычное, нерушимое и незыблемое сменится на что-то новое, то смута и тьма накроет мир, привычный и устоявшийся, земля содрогнётся, а моря покинут свои берега. Именно это и произошло с появлением Дейнерис Бурерожденной, именно эту смуту и смятение привнесли в спокойный и сонный мир её дети, о которых слухов ходило чуть меньше, чем об их матери.
Значит, за днем может прийти и день?
Геррис о вещах духовных и невесомых думал мало и редко: слишком много дозволенно было спутникам сына Дорана Мартелла, слишком много лишних шагов они сделали в ненужном направлении. Да и Волантис, в котором оказался Квентин и его друзья, отзывался философией после второго кувшина вина. Именно вина в такую жару Дринкуотеру не доставало более всего - предыдущую порцию он и Квентин выпили уже давно, а храпевший за тонкой стеной Арчибальд явно не собирался идти за добавкой.
- Я всё вижу... - Дринкуотер, потянулся и приоткрыл левый глаз.
Конечно, он врал - Геррис ничего не видел, но знал, что хитрый Квентин постарается переставить свои фигуры так, чтобы выбраться из неловкой игровой ситуации.
- Ты смеешь обвинять меня в нечестно игре, друг? - если бы голос был подобен льду, то Дринкуотер поспешил попросить одежду потеплее.
- Не было даже в мыслях, - Геррис медленно сел, цепким взглядом запоминая расположение фигур на игральной доске, - хвалюсь. А ещё меня измучила жажда.

Принц остался один на один со своими амбициями, хитростями и фигурками - Геррис, получив одобрения от старшего в их удивительном путешествии, отправился на поиски того, что нравилось ему в жизни более всего - приключений, вина и женщин.
Первое отыскать в Волантисе было проще, чем последние два пункта: рабовладельческий, гордый и свободный город на самом деле свободным никогда и не был. Слишком много знали его камни, слишком многое помнили его дома, а память, словно старая пряха, всегда ткала дурную фразу: на одного свободного в Волантисе приходится пять рабов.
Значило это многое: каждый, кто не принадлежит себе - вещь. Чужие вещи трогать неприлично - за такое руки отрубают.
И не только руки.
Ловко лавируя меж лавками и стараясь не заблудиться среди шатких стеллажей, лотков и тысячи взмыленных от пота и пыли тел, Геррис пробирался через рынок Волантиса, намереваясь не нарушать традицию и купить пару кувшинов вина у известного компании торгаша. Зачем менять то, что пришлось по вкусу?
"Я просто куплю вино, и ничего дурного не случится. Арчибальд остался с Квентином, а значит..."
Мысль вспорхнула испуганной птицей, исчезая в лазурной глади небес - в грудь Дринкуотера врезалась невысокая фигурка, легкая и невесомая. Неизвестный, скрытый под плотной тканью дорожного плаща, вреда Геррису не причинил, а вот сам покачнулся и едва не рухнул наземь.
Парнишку (а именно так изначально подумал Дринкуотер) просто-напросто вытеснила толпа, заставив его поближе познакомиться с наследником дома со странным для жаркого Дорна названием.
- Осторожней, парень! Так и ушибиться недолго.
А в следующее мгновение Геррис понял, что ошибся.
У парня оказались знакомые теплые глаза и удивительно привлекательный изгиб губ.
- Какого... откуда ты тут?!

Этот мир дрогнул, содрогнулся от холода её голоса и фраз, брошенных так небрежно. Геррис не верил своим глазам, отказывался верить, что дочь Оберина Мартелла оказалась так далеко от дома... одна. Нет, он знал о Песчаных Змейках, слышал об их нраве, знал, что они за девушки и догадывался, на что такие люди способны. Но увидеть Элию здесь, в Волантисе - это выходило из всех привычных рамок и стереотипов. От неожиданности Дринкуотер даже открыл рот, но не надолго - побоялся, что туда залетит муха. А то и того хуже - ужалит змея.
- Как ты оказалась здесь?
"О, конечно же, просто гуляла... и заблудилась! Ха! Да я не так глуп, девочка!"
Препираться, стоя посередине улицы в базарный день - удовольствие то еще. Их, к счастью, обходили, бурча и осыпая ругательствами на пяти языках. Пару раз даже толкнули - на их счастье, только Герриса. Быстро смекнув что и к чему, Дринкуотер подхватил девчонку под локоть, оттаскивая с оживленной улицы в сторону.
- Я знал, что Вольные Города славятся чудесами, но вот такие встречи меня пугают.
Хмель из головы выветрился давным-давно, а вот девочка исчезать не хотела. Напротив, нахмуренные бровки дочери Оберина говорили о том, что она не плод солнечного удара и выпитого спиртного, а существо вполне реальное и не сказочное. И как только она не двинула ему между ног, когда Геррис посмел коснуться её руки?
- Волантис не место для одиноких прогулок. Куда тебя проводить?
"Например, на корабль, который отправится в Дорн. Домой."
И всё-таки присутствие Элии здесь, так далеко от дома... волновало. И радовало одновременно своей странной, безумной радостью, до этого момента Герриса не тревожащей. К чему бы это?

И если бы взгляды да слова могли сжигать людей заживо, то Геррис Дринкуотер давным-давно бы догорал, корчась от боли и стыда перед дочерью Красного Змея. На его счастья, девчонка, несмотря на ядовитый язычок, сжигать людей заживо не умела, а если и умела, то пока это не демонстрировала. Значит, будем жить. Значит, будем бороться!
Вести Элию к  Мартеллу хитрый Дринкуотер даже и не собирался. Он не собирался даже о нём упоминать, решив сыграть из себя дурачка, за которого его частенько и принимали.
Сделав удивленную мину и выпятив нижнюю губу, Геррис развел руками, при этом едва не зашибив подобравшегося к нему поближе карманника. Мальчуган, отхватив случайную оплеуху, взвыл и припустил прочь, не стараясь призвать к отмщению - все знали, чем он промышляет.
- О ком ты? О Квентине? О, я даже не знаю, где он сейчас! Ты не поверишь - мы с ним разругались. Да-да, не делай такое удивительное лицо - поссорились и даже едва не подрались. А всё потому что он жульничал в кайвасу, представляешь?
И, наверное, ложь бы исполнила всего лишь улыбка, но серьезный тон даже не делал слабого намека на то, что Дринкуотер пошутил или солгал. Наоборот, серьезная физия могла уверить даже саму Матерь Драконов в том, что Геррис - существо непорочное и очень-очень честно.
Пусть и чешет языком, что помелом.
- Я теперь сам по себе. Вышел за вином. А ты любишь вино? Я бы мог тебя угостить.
"А потом отправить тебя домой."
Сделав пригласительный жест, Дринкуотер медленно пошёл по улице. Знал, что девочка последует за ним - у Элии просто-напросто нет других вариантов: где отыскать Квентина без помощи Герриса будет затруднительно. Разумно прикинув, что он её лучший, если не единственный спутник, Дринкуотер не спешил, прикидывая, как ему избавиться от дочери Оберина.
Выходило скверно.
Сплавить на корабль он её не мог - она будет вырываться, кусаться, да и вести себя так с девушкой (тем более с такой девушкой) непростительно. Сплавить её пьяную на корабль смотрелось куда лучше, но тогда за её честь Геррис не даст и ломанного гроша: грязной матросне будет плевать, кто перед ними: дочь Оберина, кровь от крови драконов или еще кто-то. Скорее, знатное происхождение только подстегнет их интерес.
Выходило так, что Элии придётся остаться в Волантисе.
"Запереть её что ли?"
- А зачем ты ищешь Квентина? Он и тебя нечестно обыграл, м?